Вельяминовы. Время бури. Книга 1 - Страница 129

129

Русские танки шли колонной на запад, по бульварам, с железнодорожного вокзала. Тротуары были усеяны людьми, развевались красные флаги Народного Фронта и ПОУМ. Женщины всхлипывали, бросая под машины цветы. Пахло гарью и сухой испанской землей, ревели двигатели. Мишель тогда подумал: «Все только начинается». Танки отправились из города прямо в сражение.

В кафе, за вином, бойцы республиканской армии рассказывали о стычках на западе и юге. До прибытия советского подкрепления, республиканцы останавливали продвижение колонн Франко только бутылками с горючей смесью. У националистов были итальянские и немецкие танки. Оружие доставляли в Испанию через Лиссабон и северные порты. Мишель сидел за одним столом с ровесниками, в армейской форме, с обожженными, забинтованными руками, со следами пороха на лицах. Мужчина напоминал себе: «Ты здесь не для сражений. У тебя есть задание, есть работа. Если все уйдут в окопы, картины останутся без защиты».

С началом осады Мадрида, музеи закрыли для публики. Кураторы упаковывали живопись и драгоценности, составляли списки картин, отправляющихся на восток, и очищали залы, перенося коллекции в подвалы. Все надеялись, что Прадо не будут бомбить.

В городе говорили, что у франкистов есть помощники, пятая колонна, люди, готовые сдать Мадрид. Мишель замечал, как, иногда, смотрят друг на друга посетители кафе. В их взглядах читалась смесь подозрения и опаски. Франкисты находились в каких-то десяти километрах от центральных районов. У республиканцев армия была больше, однако в воздухе они отчаянно проигрывали. Мадрид защищал жалкий десяток французских истребителей, доставленных кружным путем, через Голландию. Франция и Британия строго соблюдали эмбарго на ввоз оружия в Испанию.

Кузен Стивен, за бутылкой риохи, сочно сказал:

– Гитлеру и Муссолини наплевать на эмбарго. Ничего, – майор Кроу закинул руки за голову, – скоро приедут русские чато, появятся интернациональные бригады…, – он выпустил дым к потолку кабачка, – станет немного легче. Мерзавцы, – Стивен выругался, – из Люфтваффе, пожалеют, что на свет родились…, – с майором Кроу Мишель столкнулся случайно, на Пасео дель Прадо.

Он, еще в Париже, подозревал, что кузен не останется в Англии, зная о гражданской войне. Мишель, остановившись, даже открыл рот. Они шли по бульвару, в летных комбинезонах, со шлемами. Кто-то из прохожих крикнул: «Ура! Ура нашим доблестным летчикам!». Мишель увидел, как широко улыбается кузен: «Стивен такой же».

В последний раз они виделись четыре года назад, в Лондоне. Кузен Питер еще не стал фашистом, Мишель учился в Сорбонне, а Стивен летал с нашивками лейтенанта.

– Стивен! – позвал Мишель по-английски. Кузен повернулся, лазоревые глаза блеснули смехом: «Товарищ барон! Не ожидал тебя увидеть». В Мадриде майора Кроу окрестили Куэрво, как и его предка, Ворона. Заказывая третью бутылку, Стивен подмигнул Мишелю:

– У меня на фюзеляже три птицы, мой дорогой. Два юнкерса и один итальянец. Остальные звезды рисуют, а я воронов…, – Стивен посерьезнел:

– Немцы хорошие пилоты. В скорости мы пока проигрываем, французские машины устарели. Но бомбить город мы не позволим. Еще чего не хватало, убивать женщин, детей…, – раскурив сигару, он передал коробку Мишелю:

– Отличные, кубинские. Пока докуриваем запасы из дома, но скоро попробуем местный табак…, – Мишель уезжал в Валенсию, с последним поездом из Прадо. Майор кивнул:

– Очень хорошо. С подонков станется, они и на музей бомбы сбросят, – он залпом выпил стакан риохи:

– Не смей здесь сидеть, товарищ барон, – он зорко посмотрел на Мишеля: «У тебя хотя бы револьвер есть?»

В Мадриде почти все ходили с оружием. Мишель похлопал по карману пиджака:

– Браунинг. Кузен Теодор мне купил, в Париже. И стрелять он меня научил.

Стивен хохотнул:

– Тогда я спокоен. Но в воздух не просись, – он покачал головой, – гражданских лиц мы на базу не пускаем.

Военный аэродром республиканцев располагался в Барахасе, по соседству с закрытым, после начала войны, аэропортом.

Зашла речь о переброске интербригад из Барселоны на мадридский фронт. Стивен вздохнул:

– По воздуху было бы удобнее. Но, пока чато сюда не прибыли, мы не сможем обеспечить защиту авиамоста. Придется ждать поездов…, – он помялся. Кузен, неожиданно покраснел:

– Мы с ребятами хотели в музей сходить, Мишель, но у вас закрыто. Может быть…, – Мишель подтолкнул его в плечо:

– Помнишь, как мы с тобой и Лаурой в Национальной Галерее бродили, четыре года назад? Приводи летчиков. Устрою вам экскурсию.

– Экскурсию…, – Мишель смотрел на стройную, в сером холщовом халате спину девушки, склонившейся над столом. Темные волосы были убраны в узел. На голове, как и у Мишеля, светила реставрационная лампа:

– Знал бы я, что все так обернется, с экскурсией…, – она записала что-то в большой журнал, справа от офорта:

– Мишель! Мы не закончили с Гойей, а у меня вечером свидание, – девушка невольно хихикнула, – и завтра приезжает Антония, из Барселоны. Мне надо приготовить ей комнату.

Помощник куратора отдела графики разогнулась: «Долго я буду ждать следующей папки? Эту надо упаковывать».

Рисунки и офорты заворачивались в папиросную бумагу. На столе лежал Modo de volar, из серии Los Disparates, с личной подписью Гойи. Мишель заглянул коллеге через плечо. Она пристально смотрела на темное небо, на людей с крыльями, парящих на гравюре.

– Гойя все знал, – тихо сказала девушка, – все предчувствовал. Он будто сейчас рисовал…, – она деловито велела: «Продолжаем».

129